Пропасть между нищетой и богатством и есть главный двигатель российской государственной экономики. Экономист Дмитрий Прокофьев рассказывает о причинах бедности в России.
Несчастье бедных
Анекдот ещё советских времен – старенькая внучка декабриста посылает горничную узнать, что за крики и стрельба слышны из окна её маленькой квартирки в центре Петрограда. Горничная выбегает, и, вернувшись, сообщает барыне, что началась революция! Да, радуется старушка, мой дедушка тоже хотел революции! А чего требуют революционеры? Они, барыня, хотят, чтобы не было богатых, объясняет горничная. Странно, удивляется дряхлая барыня, а дедушка требовал, чтобы не было бедных…
Падение доходов коснулось тех соотечественников, которые смотрят телевизор, а не тех, кто в этом телевизоре сидит. Владельцы квартир в Белгравии советуют россиянам прикупить «однушку» в Бутово, а покупатели океанских яхт рассказывают о «сплочении» и «преодолении». В то же время Росстат подсказывает, что половина населения России живёт на доходы меньше 22 тысяч рублей в месяц.
Справедливости ради скажем, бедных у нас пока не большинство. К беднякам официальная статистика относит граждан, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, то есть чуть менее 10 тысяч рублей. Таковых в стране 19 миллионов. В ближайшие 3 года за чертой бедности окажутся более 20 миллионов наших соотечественников, сообщала прошлой осенью глава Счётной палаты.
Для того чтобы понять, есть ли у нас шанс справиться с бедностью, надо понять её причины.
Политическая
Настоящий государственный взгляд на проблему бедности продемонстрировал один российский вице-премьер на форуме в городе Давосе, где он объяснял богатым людям, как следует вести дела в России. В России у монеты две стороны, заметил чиновник. Кто-то заработал много денег, а кто-то потерял всё и даже умер.
Исследование Peterson Institute for International Economics «Происхождение сверхбогатых: база данных характеристик миллиардеров», где были проанализированы рейтинги Forbes за последние 20 лет, выявило любопытную закономерность. Состояния двух третей российских миллиардеров являются «политически связанными», то есть богатыми эти люди стали благодаря политическим решениям других людей.
К слову, в Китае доля таких «политических миллиардеров» составляет менее 10%. А вот 40% китайских супербогачей «раскрутились с нуля».
То есть в логике вице-премьера никаких шансов на то, что тебе удастся сделать состояние без решения правильных людей, не существует.
Ресурсная
Экономист Яков Миркин, заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН, объяснял причину российской бедности очень убедительно и наглядно, сравнивая уровень жизни в России с уровнем жизни в Объединенных Арабских Эмиратах.
Обе страны – крупнейшие поставщики топлива (Россия занимает 3-е место в мире по объёму поставок нефти, ОАЭ – 7-е), сопоставимы по размеру всего экспорта – $250-400 млрд в год.
Доказанные запасы нефти тоже похожи: у России на 1 января 2016 года было 80 млрд баррелей, у ОАЭ – 98 млрд. Добываем мы, конечно, раза в три больше: 540,7 млн тонн (12,4% мировой добычи) против 175,5 млн (4%) в 2015-м.
Руанда, Польша и другие: экономики, с которых России стоит взять примерПо Индексу человеческого развития ООН Россия занимает 49-е место в мире, ОАЭ – 42-е. Ожидаемая продолжительность жизни, по данным Всемирной организации здравоохранения и Росстата, в России – 72 года, в ОАЭ – 77 лет. Но всем известно о сказочных привилегиях, о почти бесплатной жизни, даруемой государством гражданам Эмиратов.
Любопытно, что средняя зарплата в РФ почему-то пляшет около магической цифры, эквивалентной стоимости 10 баррелей нефти в долларовом выражении. В конце 1990-х нефть стоила $10 за баррель, средняя же зарплата была около $100. Десять лет спустя за баррель давали сотню долларов, и россиянин получал порядка $1000. Сейчас цена нефти качается около $50. А российская зарплата находится на уровне $500. Если это и совпадение, то очень странное.
Почему так?
Все просто, говорит Яков Миркин, производительность труда в ОАЭ кратно выше, чем в России. ВВП на душу населения в Эмиратах – $38,7 тысячи (выше, чем в Германии), у нас – $9,2 тысячи. Дело в том, поясняет экономист, что российские нефть и газ добывают всего лишь 1,5 миллиона человек. А с учётом тех, кто им служит, охраняет их и кормит, а также ими руководит, получается примерно 5-10 миллионов.
И в ОАЭ населения – тоже 9 с лишним миллионов. И здесь, продолжает свою мысль Яков Миркин, мы можем быть совершенно уверенны в том, что эти команды людей – по 9–10 миллионов человек и в России, и в Эмиратах абсолютно сопоставимы по деньгам, которые они извлекают на свет божий из недр земли. И живут они примерно одинаково.
Вот только в России помимо этих счастливчиков остаются ещё 135-140 миллионов человек, с которыми что-то надо делать, а в Эмиратах их нет. Эти «лишние» люди заслуживают большой универсальной экономики, говорит Яков Миркин, но не получают её, потому что «живут во времена одной из самых неудачных макроэкономических политик».
Вот если бы нам построить эту самую экономику! Как арабские шейхи, которые «сумели вложить твёрдой рукой нефтяную ренту в строительство многоотраслевой экономики и чудес света, приносящих прибыль».
Технологическая
Не всё так просто, возразят технологи. Диверсификация экономики сама по себе не панацея. После кризиса 2008-2009 годов бюджет в общем и занимался этим самым стимулированием, создавая госкорпорации и вкладывая деньги в самые разнообразные «строительства». Результат получился не то чтобы очень впечатляющим.
Экономист Максим Миронов однажды предложил очень яркое сравнение, иллюстрирующее благоглупости диверсификации. Представим себе, говорил он, инвестиционного банкира, который вместо того, чтобы заниматься основной работой, займётся освоением какое-нибудь ремесла на случай кризиса, вместо того, чтобы просто отложить денег на этот самый чёрный день. Но какую зарплату должен просить себе банкир, решивший потрудиться слесарем, чтобы компенсировать свои «выпавшие доходы»?
Почему рубль стоит столько, сколько стоит?Приятно фантазировать о том, как в Лангепасе качают нефть, в Сколково производят что-то инновационное, а Иваново заваливает всю страну тканями, и всё это делается одновременно. Но на практике так не получается, если мы говорим о государственных деньгах. Каждый казённый рубль, направленный на производство ивановских тканей, это рубль, потерянный для инвестиций в нефтяную промышленность.
Но даже если мы готовы будем переложить деньги из нефти в промышленность, есть ли у России шанс построить эту самую «инновационную экономику»? Теория экономической сложности Рикардо Хаусманна из Harvard University и Цезаря Идальго из Massachusetts Institute of Technology подскажет нам, что даже самых больших денег и желания для технологического прорыва будет мало.
Теория экономической сложности в популярном изложении российского экономиста Марата Атанашева выглядит следующим образом: «Экономика – это такая глобальная игра в скраббл, где технологии – буквы, а товары – слова. Чем больше у вас букв, тем больше слов позволяет составить каждая новая буква. Если вы бедная, отсталая страна, то даже освоение новейшей технологии откроет вам сравнительно немного производственных возможностей. В развитой экономике новая технология даёт мультипликативный эффект сразу во многих смежных отраслях. Индекс сложности экономики (ECI) отражает, насколько сложна совокупность производимой страной продукции. Существует устойчивая корреляция уровня ВВП на душу населения и индекса экономической сложности. Чем сложнее экономика, тем страна богаче. Исключение составляют только нефтедобывающие страны в период высоких цен на нефть».
Так вот, индекс сложности российской экономики в технологическом пространстве ставит нас на 98-е место из 121. И это на основании данных 2014 года, то есть без учёта снижения цен на нефть и санкций.
Идея чудесного скачка в зоны, где мы сами будем создавать новые технологии, очень популярна и в правительстве, и в экспертном сообществе, объясняет Марат Атанашев. Однако мировая экономическая статистика говорит, что подобные скачки дороги и имеют низкие шансы на успех.
Столичная
Кроме того, рассуждая о бедности в России, нужно для начала уяснить, о какой именно России мы говорим. Потому что с экономической точки зрения, Россий несколько. Есть Россия номер один – это большая Москва и наша третья столица – Сочи. Наши сильные миллионники – города с миллионным населением, где доля трудоспособной молодёжи превышает долю детей, пенсионеров и других категорий, получающих социальные пособия. Например, Екатеринбург – сильный миллионник, а Новосибирск – слабый. К первой России относятся и наши нефтяные столицы: Тюмень и другие. Суммарно первую Россию населяют примерно 25 миллионов человек. И это совершенно особенная страна со своим уровнем жизни, со своими представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. То, что считается в Москве бедностью и таковой является, в других регионах воспринимается как вполне нормальный уровень доходов.
Почему пенсионеры получают мало и будут получать ещё меньше?Россия номер два – это Петербург, слабые миллионники, московский регион, часть наших промышленных районов – где-то 70 миллионов человек. Здесь ниже уровень жизни, но и меньше социальное расслоение.
Россия номер три – это миллионов тридцать. Условно можно назвать её одним большим Пикалёвом. Это моногорода, завязанные на крупные предприятия, которые либо разорились, либо влачат жалкое существование. Сюда относится и часть Нечерноземья, где единственный шанс вырваться из бедности – уехать в Москву, то есть иммигрировать в Россию номер один.
Отдельная Россия – Северный Кавказ – это 10 миллионов со своими совершенно особенными представлениями о богатстве и бедности и с самым большим социальным расслоением.
При этом за счёт разницы в доходах разных регионов, столица постоянно выкачивает из провинции самый главный ресурс – человеческий и творческий. Наличие единственного центра власти и славы означает, что всё самое активное, энергичное, перспективное будет стремиться в столицу.
Реальная диверсификация экономики потребует и полицентричности страны. Boeing – это Чикаго, Coca-Cola – Атланта, Microsoft – даже не в самом Сиэтле, а в городишке Редмонд. Pizza Hut – в Далласе. Список можно продолжать. И уровень жизни, и качество получаемых услуг в этих городах не уступает нью-йоркскому уровню и вашингтонскому качеству. А то и превосходит.
В наших условиях любое экономическое усиление регионов автоматически обернётся прекращением притока человеческого ресурса в столицу. И столица этого не допустит.
Государственная
Не забудем, что более двух третей отечественной экономики находится под контролем государства. И эта государственная экономика совершенно не заинтересована в том, чтобы доходы россиян выросли.
Что нам сейчас говорят: главное – это «возрождение производства». Что хотят «производить»? Так называемые «товары с высокой добавленной стоимостью». Какое главное конкурентное преимущество России в производстве высокотехнологичных товаров? Правильно, квалифицированная и относительно дешёвая рабочая сила.
Но в современной экономике «относительно дешёвая рабочая сила» — это преимущество ненадёжное. Потому что оно исчезает по мере того, как сокращается бедность и растут доходы. Чем ближе российские зарплаты будут, допустим, к немецким, тем меньше смысла инвесторам открывать здесь высокотехнологичное производство. Суперприбыльности взяться неоткуда, а риски остаются высокими.
История подъёма нулевых не повторится. Нулевые были временем мирового экономического бума, а в Россию приходили сверхдоходы от высоких цен на нефть. Но этот поезд уже ушёл. Поэтому государственное «производство» объективно нуждается в бедности трудящихся. Для своего «возрождения», разумеется.
Спровоцировать рост зарплат в этой ситуации могла бы только конкуренция предпринимателей за трудовые ресурсы. Но для этого нужны открытость экономики и радикальное снижение рисков для бизнеса.
Автор – экономист Дмитрий Прокофьев
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Понравился материал? Поддержи ПРОВЭД!
Материалы по теме
- Экспертное мнение
- 2017.12.26 1:59Может ли Россия «отключить» Европе газ?
- 2017.12.20 4:57Сотворят ли налоговые реформы Трампа «экономическое чудо»?
- 2017.12.15 9:48Что хотели от ЕАЭС и что получили?
- 2017.12.14 3:23«Рельсовая война» Украины и России
- 2017.12.12 9:55Русские на астероидах: вопреки законам природы
- 2017.12.07 4:08Как допинг победил спорт
- 2017.12.04 5:27Кому на самом деле принадлежат золотовалютные резервы Центрального банка?
- 2017.12.01 2:29Оружейные короли мира
- 2017.11.14 11:18Почему Дональду Трампу сопутствует экономический успех?
- 2017.11.10 1:05Тайна первого «внешторга». Зачем большевикам понадобилась монополия внешней торговли?
- 2017.11.07 12:13Как биткоин изменит мир
- 2017.10.31 2:55Из-за чего растет мировая экономика?
- 2017.10.27 12:11Шелковый путь глазами Китая
- 2017.10.25 4:45Почему одни экономические союзы успешные, а другие – нет?
- 2017.10.20 12:10Женский выбор
- 2017.10.19 1:25Почему у России не получается «повернуть на Восток»?
- 2017.10.17 12:41В тупике бедности
- 2017.10.16 9:45Почему Каталония останется в Испании?
- 2017.10.10 10:23Почему мы делаем глупости? Отвечает Ричард Талер
- 2017.10.09 1:46ВТО: неплохо, но пока бесполезно
- 2017.10.04 3:20Нефтезависимые оптимисты
- 2017.10.02 5:35За чертой: пять поучительных историй о «жизни под санкциями»
- 2017.09.22 3:39Труба раздора: почему Украина не хочет приватизировать ГТС?
- 2017.09.21 12:59Сладкие и пушистые. Тысяча лет российского экспорта
- 2017.09.19 2:40Почему нельзя ограничивать импорт?
- 2017.09.13 12:52Денег нет: как устроен российский бюджет?
- 2017.09.11 9:32Что будет с российской экономикой?
- 2017.09.08 9:37Дело тонкое. Почему не получается «развить» Дальний Восток?
- 2017.09.06 9:42В экономике России рост за счет нищего населения
- 2017.09.04 10:02Госплан российских чиновников убьет конкуренцию и бизнес
- 2017.08.25 1:43Российские банки – друзья и враги
- 2017.08.23 3:21Почему Россия прощает долги другим странам
- 2017.08.21 12:56Чем опасны китайские инвестиции
- 2017.08.18 9:35Придумано в Америке, украдено в Китае: промышленный шпионаж набирает обороты
- 2017.08.16 9:39Отток капитала из Китая: в чем проблема?
- 2017.08.11 12:15Духовные близнецы: чем похожи Россия и КНДР?
- 2017.08.09 1:28Adidas, ты куда?
- 2017.08.07 9:51Евросоюз с США не поссорятся, а Китаю мы не нужны
- 2017.08.04 9:38Рубль мог бы стоить дешевле. Нам еще повезло
- 2017.08.02 9:55Венесуэльские уроки для России: как делать не надо
- 2017.07.31 9:35Кто пострадает из-за американских санкций?
- 2017.07.27 10:17Для Лукашенко дружба с Украиной – билет в Европу
- 2017.07.26 9:55Ракетный конфликт между США и Россией: что произошло?
- 2017.07.20 9:45Что Россия может производить вместо нефти?
- 2017.07.17 9:40Евросоюз и Украина: от ассоциации до членства один шаг
- 2017.07.13 9:53Может ли Россия повторить экономическое чудо Польши?
- 2017.07.11 9:40Проект «Троеморье» – упущенный шанс России
- 2017.07.07 9:36Никакие разговоры с Трампом не изменят экономическое положение России
- 2017.07.05 9:51Когда закончится эра «Газпрома»?
- 2017.06.30 10:06Что происходит с Евросоюзом?
- 2017.06.26 10:28Вопреки. В чем причины роста украинской экономики?
- 2017.06.23 10:15БРИКС – это мыльный пузырь
- 2017.06.19 10:05Что происходит с экономикой Китая?
- 2017.06.15 10:35Чем Россия может ответить на санкции США?
- 2017.06.13 12:52Газовый тупик: «Сила Сибири» китайцам не нужна
- 2017.06.05 9:27Почему нашу экономику не спасут ни нефть, ни газ
- 2017.05.26 12:00Оставьте предпринимателя в покое
- 2017.05.17 11:13Почему пенсионеры получают мало и будут получать ещё меньше?
- 2017.05.15 1:54Руанда, Польша и другие: экономики, с которых России стоит взять пример
- 2017.05.04 10:28Почему рубль стоит столько, сколько стоит?
- 2017.04.18 9:39Русско-китайская арифметика: нужна ли Россия Китаю?